Книга песен #

[# 391] Моей дорогой, вечно любимой Женни фон Вестфален¹

Берлин 1836

Духи #

Баллада

К Женни

[# 393] «Мне б быть волшебником хотелось!»
Я молвил. Оправдалась смелость,
Явились духи, слыша зов:

«Погибну я, ее не видя,
Скорей ее перенесите
Сюда, с далеких берегов.

Как кровь по жилам бурно мчится.
Она в виски мои стучится
И говорит она о том,

Что хочет жизнь уйти из тела,
К ней отлететь она б хотела,
Махая золотым крылом.

Исполнить просьбу обещайте,
И кровь в уплату получайте,
Души спасенье отдаю.

Что толпы вечностей грядущих
Безжалостных и всемогущих?
Мне б видеть милую мою!»

Эфир небесный рассекая,
Несется быстро духов стая,
К добыче устремлен их взгляд,

[# 394] «Коль будет здесь моя отрада,
Готов принять я муки ада —
Ведь жизнь в тоске — кромешный ад».

Но рой вернулся, не помешкав,
И вот уж мне кричит с насмешкой,
С издевкой злобной адский хор:

«Знай, обмануть нас очень трудно.
Цветок ты любишь этот чудный —
Тогда какой здесь договор?

Мы, духи ада, к ней примчались,
И сами мы заколебались,
Решили ангелами стать,

Чтоб лишь впивать ее дыханье,
Улыбки нежной обаянье,
Ее сиянье созерцать.

А ты задумал обмануть нас,
Ты не был нашим ни минуты,
Недаром ты любил ее.

Пусть договор скрепил ты кровью,
Что значит клятва пред любовью,
В любви — спасение твое.

Тот человек, чья жизнь — желанье,
Стремленье ввысь, огня пыланье,
Что вечно вдаль стремят его, —

Тот навсегда от нас уходит,
И ад такого не поглотит.
Его здесь силы торжество.

Когда б она сюда явилась,
Все б дивным светом озарилось,
И мы застыли бы в испуге.

С тобой мы б справились едва ли,
Ее словам бы лишь внимали,
Исчезли бы твои недуги».

[# 395] Мне стало на мгновенье страшно,
Земля, дрожа, вкруг стен и башни
Вдруг на две части раздалась.

И, темным пурпуром блистая,
Вглубь потянулась духов стая
И в пропасть скрылась в тот же час.

«От вас не вижу я служенья,
Вы, вечной ночи порожденье,
Вы в бездну скрылись от меня.

Что ж, гении добра, спасите,
На жезл волшебный мой взгляните,
С почтением головы склоня.

Вы, духи, с вашей светлой силой,
Несете мне лишь образ милой,
Но сердце дорогой во мне. —

Ну что же! Дар ваш мне несите,
А госпоже моей скажите:
Все — радость, боль, вся жизнь — все в ней!»

Альбоин и Роземунда² #

Романс

I #

Альбоин, отважный рыцарь,
На коня лихого сел
И по белу свету рыщет,
Упоенный свистом стрел.

И за ним его вассалы
Скачут следом, как один.
Где прошли они, осталось
Лишь безмолвие руин.

Гонит их желанье славы,
Блеск трофеев, гром побед.
И опять вассалов бравых
Собирается совет.

[# 396] «В бой веди нас, вождь отважный, —
Раздается чья-то речь, —
Пусть в стране гепидов каждый
Кровью обагрит свой меч!»

Вождь кивнул, храня молчанье,
Разрешая им уйти.
И за славой все умчали
По кровавому пути.

На конях, расправив плечи,
Гордо рыцари сидят,
Серебром доспехов блещут
И оружием звенят.

Пламя жаркое трепещет,
Что зажег в них бог войны.
Взоры рыцарей зловеще
Тем огнем озарены.

И земля собой гордится,
Блещет в утренних лучах —
Величайшее из рыцарств
На своих неся плечах.

II #

Поднялся над перелеском
Солнца светлый ореол,
И предстал в кровавом блеске
Улыбающийся дол.

Яростно гепиды бьются
За добро, вождя и честь,
Жены с ними неразлучны,
Разжигают гнев и месть.

Вьются локоны густые,
И растет бойцов напор,
Песни воинов простые
Запевает женщин хор.

Вдохновляют песен звуки,
Но все чаще слышен стон —
[# 397] Это стонут в тяжкой муке
Те, кто насмерть поражен.

И победа храбрым мнится —
Все смелей гепидов рать,
Не один уж рухнул рыцарь,
Чтоб вовек с земли не встать.

Но, издавши крик громовый,
Как чудовище велик,
Весь в сиянии багровом
Альбоин, сверкнув, возник.

Вес в смятенье отступают,
Он врагов швыряет в ночь.
Слабых стрелы настигают
Там, где глаз достать невмочь.

Будто бог над ним витает
И натягивает лук,
От ударов защищает
Беспощадных вражьих рук.

III #

Видит рыцарь среди боя
Короля — то Кюнемунд.
Горстка воинов собою
Преграждает путь к нему.

Он вперед. Его увидев
И утратив речи дар,
Холодеет вождь гепидов,
Но настиг его удар.

Волны жизни замирают,
Льется кровь струей из ран, —
Дух отважный отлетает —
Вождь гепидов бездыхан.

Покидая поле боя,
Его воины бегут,
Увлекая за собою
Тех, кто бьется там и тут.

[# 398] Следом женщины, стеная,
Вознося богам мольбы,
Трусов громко проклиная
И безжалостность судьбы.

Лишь одна в роскошном платье,
Крикам женщин не внемля,
В безутешном бьется плаче
Возле тела короля.

Альбоин, обычай зная,
Обезглавливает труп,
И она над ним рыдает,
И язык проклятий груб.

«Пусть свой гнев обрушит правый
Небо, станет мраком свет,
Льдом — огонь в руках кровавых,
Ядом — поданный обед».

IV #

«Пусть на лбу твоем пылает
Огнь проклятий за отца,
Пусть заря не освещает
Твоего вовек лица!»

— «Боже! Образ бесподобный!
Вот трофей мне дорогой…
Не смотри, прошу, так злобно,
Альбоин, владыка, — твой».

— «Осквернить я не позволю
Кровь гепидских королей,
Лучше смерть, чем жизнь в неволе,
В роли подданной твоей».

— «Да, твой род, о королева,
Был высок, я признаю.
Покорюсь тебе и смело
Сердце в рабство отдаю».

— «Ты убил отца!..» — «Не надо
Много слов. Забудь свой страх.
[# 399] Будешь ты моей наградой,
Ношей милой на руках».

И, обняв трофей прекрасный,
В лагерь едет, осмелев,
Бьется девушка напрасно,
Постепенно гаснет гнев.

Альбоин спешит добычу
Поскорее увезти,
Но одна из вдов гепидов
Мрачно встала на пути,

Говоря: «Юнец презренный,
Наслаждения ты ждешь,
Но с добычей драгоценной,
Помни, скоро упадешь».

V #

Альбоин домой вернулся
Из страны блаженной той,
Что для севера казалась
Недоступною звездой.

Но страну, где правил Цезарь,
Дух покинул, словно вор.
Лишь осталось неизменным
Небо звездное с тех пор.

Пусть под миражом кровавым
Скрыта грешная земля,
Боги верность сохраняют
Ее стройным тополям.

Альбоин, отваги полный,
Смело рыцарство призвал,
Бились стойко, словно волны
У прибрежных бьются скал.

Альбоин всего добился
Смертным воинским трудом,
За победу храбро бился
И в родной вернулся дом.

[# 400] И в стране чужой, роскошной
Цитры звонкие поют,
Как он, пламени подобно,
Захватил ее в бою.

«Роземунда! Среди пира
Взор красой порадуй мой.
Пусть рассказывает лира,
Как вернулись мы домой».

И, таинственно вздыхая.
Плавно голову склоня,
Она рыцарю кивает,
Думу тайную храня.

VI #

Чаши полные налиты
Кипрским пламенным вином,
Что кутила наш похитил
В крае солнечном, чужом.

«Эй, Хельмихис, щеголь бравый,
Спой, оруженосец мой!
Пусть нам песнь звучит во славу,
Будто танец боевой!»

«Хорошо, мой князь!» — и гордо
Лиру юноша берет,
Струн касается и бодро
Песнь победную поет.

«Есть внизу, в стране прекрасной,
Трон, назначенный богам.
Блеск эфира, чистый, ясный,
Словно разлит всюду там.

И, когда они, страдая,
Видят гибель там, внизу,
Слезы катят, орошая
Виноградную лозу.

Эти слезы станут соком
Виноградных терпких лоз;
[# 401] Так оплакивают боги
Рим, былой апофеоз.

Альбоин, прекрасный, сильный,
Тут пришел, отваги полн,
Он приплыл на белых спинах
Укрощенных буйных волн.

Альбоина появленьем
Рать богов покорена,
И по их благоволенью
Пала знойная страна».

VII #

«Мой певец непревзойденный,
Был ты нынче молодцом!
Кубок этот позлащенный
Осуши одним глотком».

И, обняв оруженосца,
Рыцарь пьет здоровье всех.
Взор его еще смеется,
Но зловещ и мрачен смех.

«Пусть сегодня кубок славы
Напоит вином вождя
Тех, кто в отблеске кровавом
Бился, жизни не щадя.

Пей, возлюбленная!
Губы Поцелуй подарят мне.
Видишь, как сверкает кубок,
Утопи печаль в вине!»

Но она дрожит в испуге,
Кровь отхлынула от щек,
А глаза горят, как угли,
Так что взор его прожег.

Искажает ярость жутко
Все черты ее лица:
«Как преступна эта шутка
С кубком-черепом отца!

[# 402] Разве я сумею выпить
Из глазниц его глоток,
Из которых уж не брызнет
Жизни пламенный поток!»

— «Смеешь спорить ты, рабыня!
За меня не хочешь пить?!
Иль не тот отец твой ныне,
Кто тебе позволил жить?

VIII #

Ты смеешься над кумиром,
Что тебе благоволит,
Перед кем дрожит полмира,
Стонут волны и гранит.

Ах, блудница ты слепая!
Родилась ты в том краю,
Где мужчины умирают,
Лишь завидев тень мою.

Кубок мой ты опрокинешь,
За мое здоровье пьешь
Или этот мир покинешь,
В преисподнюю уйдешь!»

«Пусть я этот мир покину,
Мне твоя презренна речь.
Если б я была мужчиной,
Мой тебя сразил бы меч».

— «Что ж, смотри! Отца теперь я
Из земли велю достать,
Пусть его терзают звери,
Будут вороны клевать.

Мне твоя противна дерзость.
В жертву богу солнца сам
Всех подруг велю зарезать,
Смерти и тебя предам!»

Роземунда умолкает,
И Хельмихис, замерев,
[# 403] Страсти пламенем сжигаем,
Шепчет: «Утоли свой гнев!»

И она, как лист осины
Трепеща, берет бокал,
Пьет на радость Альбоину.
Снова тот ее обнял.

IX #

В час ночной сидит, вздыхает
Роземунда. Нет ей сна —
Жажда мести грудь сжигает,
Слышит голос вдруг она.

«Словно жизнь, его люблю я,
Ты ж дороже — верь словам.
И за сладость поцелуя
Жизнь его тебе отдам.

Но коль я исполню слово
И уснет он вечным сном,
Стать моею ты готова ль?
Улыбнешься ль вешним днем?

Мы на юг златой уедем,
Солнце ждет и счастье там.
Ах, как манит меня демон
К тем высоким тополям!

О, к своей груди, богиня,
Я прижму тебя, и знай,
Чтоб забыть, навек покинем
Мы жестокий этот край.

С той минуты, как увидел
Я рыдающей тебя,
Боль деля твою, живу я,
И страдая, и любя».

И Хельмихису кивает
Дочь вождя — сбылись мечты…
Поцелуй — и исчезает
Он под сенью темноты.

[# 404] Еще небо не светлело,
От шатра пошел он прочь;
Хватит слов, уж близко дело,
Все надежно скрыла ночь.

X #

Альбоин на царском ложе
Горд, прекрасен, недвижим.
То тоска его тревожит,
То манит фантазий дым.

«Ха! Мне лучше б не рождаться…
Потерял уже коня,
Сил уж нет, чтобы держаться,
Все смешалось вкруг меня.

О, Хельмихис, мой соратник,
Раскали-ка мне стрелу,
Ночь падет пред утром ранним —
Жизнь иль смерть я изберу?!..

Ну, иди! Путь меч проложит,
Не оставят силы нас,
Сонм врагов прорвать поможет
Нам отчаянья экстаз».

— «Грезит… Сколько в нем величья!
Меч вонзить суметь ли мне?..
Как убить того, кто кличет,
Ищет так меня во сне?!..»

— «Ну, Хельмихис, не колеблись!
Подобает сила нам,
Покровитель — мое небо —
И награда ждет нас там».

— «О, награды сладкой бремя,
Призывает к делу нас.
Что ж, на юг мы с ней уедем,
Где нас ждет отрады час».

Меч пронзил глубоко тело…
«Ах, Хельмихис, дорогой!
[# 405] Поздно. Боль моя смертельна…
Ты ж беги, товарищ мой!..»

XI #

Словно молний порожденье,
Горя тяжкого плоды,
Мчат они от преступленья,
Ночь скрывает их следы.

«Стой, Хельмихис!» — и внезапным
Сбит копьем он из седла.
Из кустов виденьем страшным
Тень неслышно подошла.

Пустотой глаза зияют,
И струит волос волна,
Месть ей сердце иссушает, —
То гепидова жена.

— «Роземунда, ты виною,
Умереть я должен здесь.
Боги жертвуют вам мною,
Как богов ужасна месть!

Но я духом к галерее
Стройных тополей взлечу,
Пусть поет листва их, с нею
Легкой песней стать хочу!»

И она в ответ: «Тебе я
Радость не смогу принесть.
Но тебе я благодарна —
За меня свершил ты месть».

Приоткрылись на мгновенье
Губы, и мечты летят
С теплым ветра дуновеньем
В край, где мирры аромат.

«О, приди же, Роземунда!
Путь наш сладок и далек.
Там расскажем о народе,
Чей последний ты залог».

Гармония #

К Женни³

[# 406] (См. стр. 490—491)

Музыка души #

К Женни

Как вилась в моей душе, бывало,
Песен пламенная нить;
Звуки удержать душа желала,
Их моля — не уходить…

«От меня летите вы напрасно,
С вами счастьем дышит грудь,
С вами так привольно, так прекрасно,
Не спешите упорхнуть!

Я из вас дворец себе построю,
Песенный прекрасный мир,
Сотни образов для вас открою,
С вами полечу в эфир!

Будете в моей груди жить вечно,
Услаждать собой мой слух,
Никогда не стихнет жар сердечный,
Мой не охладеет дух!

Трепетные звезды повидаем,
Грудь подставим их лучам,
По родным долинам погуляем,
По далеким небесам!»

А они в ответ, тихонько жаля:
«Даже думать ты не смей,
Чтоб твои нас песни удержали,
Не боимся мы теперь».

«Так останьтесь же, во имя Женни!»
И они остались вдруг:
«Знай, что правит нашим приближеньем,
Как мы в твой приходим круг.

[# 407] Назови ее лишь только имя, —
Мы тотчас на твой порог.
Не зажечься звуками такими
Кто бы в целом мире мог!»

Тоска #

К Женни

Вижу я — идет арфист, отринув
Все заботы по пути,
Если б с ним мне малою долиной,
Не спеша, пройти,

Где утесы громоздятся
Вплоть до самых туч. Кругом
Там туманы понизу гнездятся,
Выше — молнии и гром.

Я тогда на лире заиграл бы
Под окошком дорогой,
Нечисть злую вновь я отогнал бы,
Охраняя твой покой:

«Спи, моя родная,
В грезах золотых,
И во сне внимая
Звону струн моих.

Ангельские хоры
Встанут пред тобой,
Синие просторы,
Звезд блестящий рой.

Там, в зефирах рея,
Будешь ты играть,
Как младая фея,
Всем повелевать.

Боги сна умоют
Маками тебя
И тебе откроют
Сто картин, любя.

[# 408] И толпою зыбкой
Полетит их рой,
Будешь ты с улыбкой
Слушать хор ночной.

Духи улетают,
Внемля пенью лир,
Ввысь, где звонко тает
Голубой эфир.

Милой в одеянье
Стаю туч дадут,
Все твои страданья,
Горести уснут.

Услыхав полночный
Сфер высоких хор,
Ступишь на цветочный
Золотой ковер.

Ангелочков нежных
Ты увидишь ряд,
И твой жар мятежный
Тучки охладят.

Будет сердце биться
У тебя вольней,
Взгляд твой загорится
Сотнями огней.

Ты в огне эфирном,
В блеске золотом,
В дивном пенье лирном,
С радостным лицом.

Словно образ божий,
Как прекрасный день,
И к тебе не вхожи
Сумерки и тень.

Сад благоухает,
Песнь звенит кругом,
Радость расцветает
В сердце волшебством.

[# 409] Радостно, беспечно
Утоляй мечты,
Все твое навечно!»…
Тут проснешься ты.

«Ах, блаженный сон исчез и скрылся,
Сникли радости огни!»
«Милая, твой сон не удалился,
Лишь в себя ты загляни!»

Цитра вновь моя звенит и стонет,
Я с певцом пою опять. «Ах!
Тоска меня к любимой гонит,
Рок велит мне убегать!»

И в тебе как бы воспоминанье
Просыпается на миг:
«Рядом было не его ль дыханье,
Вздох послышался и стих?»

Две арфистки #

Баллада⁴

(См. стр. 484 — 485)

К Женни #

Сонеты

I #

Ах, слова! Вы ложь, пустые тени,
Жизни нет в вас и следа!
В вас ли, мертвых, вылить вдохновенье,
Что приносит дней чреда?
Но презреть ли нам богов решенье? —
К людям гложет их вражда,
И они велят души волненье
В звуках изливать всегда.

Ибо если бы оно восстало
Из глубин души живой,
[# 410] Ваши все миры оно б объяло,
И самих вас свергло б с трона властно,
Пляской брызгнув огневой,
И над вами встал бы мир прекрасный.

II #

И оно лохмотья надевает,
Облик ложный и дрянной,
Слово хладом душу разрывает,
Огневой рожденное рекой;
Горести, стремленья застывают,
Не найдя еще покой,
Лик приняв чужой, они теряют
Счастье быть с тобой.

Ничего не постигают души,
Нас одела скорлупа;
Суть до нас доносится все глуше,
Мысль от нас куда-то убегает,
Так она теперь тупа,
Что в ничто безмолвно исчезает.

III #

Для чего же слово для огромной
Огневой любви моей,
Что и скалы силой неуемной
Рушит, всех стихий сильней?
То — души предатель вероломный,
Злой, коварный лиходей,
Раньше это был осадок темный,
Ныне — сущность всех вещей.

Обладал бы сфер я красноречьем
И гармонией громов,
Я любовью огласил бы вечность,
Задрожали бы земные шири,
Ты б укрылась средь лесов,
Молнии гремели б в целом мире…

IV #

Дай моей любви лишь облик зримый —
Встанет до небес она.
[# 411] И тогда пред ней, неодолимой,
Звезды склонятся, луна,
Океан в очах неугасимых,
Нету края, нету дна,
Пред огнем ее неохладимым
Ярость солнца холодна.

Небо голову б пред ней склонило,
Исчезая в глубине,
Мир моя любовь бы заменила,
Но от горя пороха зарядом
Вспыхнув, сгинула б в огне,
Расцветя затем прекрасным садом.

К Женни #

Зазвучит моя лишь лира,
Закипает в сердце кровь,
И богов всесильных мира
Презирать могу я вновь.

Им вместить ли звезд сиянье,
Смочь ли небо им обнять,
Слушать танец мирозданья
И в эфире пировать?

Их дары я отвергаю,
Мне не нужен этот тлен.
Наивысших благ от рая
Не получишь ведь в замен!

Ночи, грез непостоянство
И поток горящий дня,
Не нужны мне их пространства,
Их туман не для меня.

Лишь тебя хочу добиться,
Женни, сладостный кумир,
Высь пусть громом разразится
Или песнею зефир.

Но меж радостью и мною
Вдруг чудовища встают,
[# 412] Дорогой плачу ценою —
Жизнь души отдам свою.

Упаду опустошенный,
Обессилевший гореть,
Из любви неутоленной
И желанья выпью смерть.

Так красиво, словно ангел,
На груди моей уснуло,
А теперь в тоске стенает,
Потому что обмануло.

Не прильнуть своею грудью
Мне к твоей — ты вдалеке,
Здесь, на севере угрюмом
Жизнь моя пройдет в тоске.

Что меня здесь ожидает?
Пыл сдержать мне трудно свой,
В твое сердце улетает
Добрых духов легкий рой.

Далека ли глубь Вселенной?
Может, скрыли облака?
Ночь и солнца свет нетленный,
И любовь, и зло в веках?

Может, гроты и просторы
Только карликов приют?
И завистливые боги
Молнии насмешек шлют?

Не понятны им желанья,
В робкой что кипят крови?
Не завидуют ли втайне
Скромной радости любви?

Мир наполнить величавой
Песней сердца я мечтал;
Чтоб добиться блеска славы,
Крепость духа штурмовал.

Больше нет воздушных замков
И иллюзий сон разбит,
[# 413] И тумана дым кровавый
Блеск души моей затмит.

Из глубин его обмана
Призрак бледный восстает,
Час стремительный, желанный,
Как судьба, меня влечет!

Обращусь в ничто со смертью.
Ужас! что найду я там?!
Обрести я должен зрелость,
Словно факел, вспыхнуть сам.

Романс о гробнице #

Злой ветер свищет, мчатся тучи,
Без звезд печальный небосклон,
И слышится шум ив плакучих,
И воздух молнией пронзен.
О берег бьют волны,
Мятежности полны,
К могиле высокой жемчуг несут,
В прыжке могучем скалы бьют.

Тритоны собрались толпою,
Их раковины — волшебство
Трубят о подвигах героя,
О гневе вечных на него.
Но вот уж темнеет,
И ночь чернеет.
Молчание во всей природе,
Лишь тени пляшут в хороводе.

Из тьмы ужасной, изначальной,
Из сердца мрачного земли
Встал дух; чело его печально,
В очах страданья залегли.
Пред ним встал из бездны,
Словно железный,
Демонов силой вызван на брег,
Заклятьем скован, земной человек.

[# 414] «Я, дух земли, исполнен боли,
Ковал тебе стальную грудь,
Чтоб крепче дать закалку воле
И душу в солнце окунуть.
Я плакал, страдая,
Тебя рождая,
Я мучился в боли, в вечной борьбе,
Чтоб богом сражений стать в тебе.

Ответь мне, чем же отплатил ты
И чем был я вознагражден?
Всю жизнь лишь на себя взвалил ты
И пал под ней, Наполеон!
Бесплодно сила
В тебе бродила,
Ту землю, которой ты богом стал,
Враждой и злобой опустошал.

Как погасил ты самовластно
Все искры моего огня,
Все было начато напрасно —
Ты отвернулся от меня!
В вечном мученье,
С собой боренье,
Не смог сдержать я слез,
И бросил тебя на скалистый утес.

И это должен все терпеть я
И сына моего губить!
Ведь долгие тысячелетья
Мечтал героя я родить.
Но клятву я богам давал,
В грозу и смерч им обещал —
Коль сын посрамит их приказ надзвездный,
Я от величья столкну его в бездну.

Я сам себя терзать обязан,
Коль сын мой кровный виноват,
Ведь духи слушают наказы,
Что землю с небом единят».
Миры катятся глухо
Пред гневом духа,
По лбу струится горячий нот,
Он жаркими каплями мир зальет.

[# 415] Открылись мглистые теснины
Средь вешних радостных лугов,
И тени хлынули лавиной,
Соча из ран открытых кровь.
Дух тряхнул кудрями,
Его взглядов пламя
Долетает до дальних стран,
Сеет ужас и смерть, как вулкан.

Герой сжимается пугливо,
Он словом духа устрашен,
И плачет в горе горделивом
В пурпурной мгле Наполеон.
Он хочет, суровый,
Сбросить оковы,
Но как от заклятий освободиться?
И должен он в ничто возвратиться.

Но образ огненно-прекрасный
Спустился вниз из вечных стран,
Спокоен взгляд лучисто-ясный,
Волшебной мощью осиян.
Звучит безмятежно
Голос кроткий и нежный,
В нем ясность, лучезарный свет,
В нем ласка есть, а гнева нет.

«Охвачен гневом ты кипучим,
О, дух! Покой несу я вновь.
Приличен гнев богам могучим,
Я знаю пламя — и любовь.
Коль помчат тебя волны,
Ярости полны,
И сам ты наполнишься гневом кипучим,
В рожденной тобою силе могучей —

Покров поэзии тогда я
Наброшу на дитя твое,
Богов возмездья ослепляя,
Их погружу я в забытье.
Кто ошибку свершает,
Это лира скрывает,
Но что делает душу достойной небес —
То воспою я выше чудес.

[# 416] Его судил ты прежде смело,
Ведомый клятвою своей,
Но брань лихая откипела,
Зачем же вспоминать о ней?
В заревом сиянье,
В другом упованье
Ему несу я славы венок,
Он — вечных деяний блестящий исток».

Бог света развязал оковы:
Венок возложен на чело,
И бог земли, уж не суровый,
Лишь улыбается светло.
И огнем пламенеет,
В ярком свете рдея,
Герой высоко в облака взлетает
И вечной звездой с высоты сияет.

Песня сирен⁵ #

Баллада

(См. стр. 451—454)

Песня эльфов #

Глядим, играя,
Как пыль, сверкая
В живых лучах,
Как берег лижет
Прибой, как движет
Землей рычаг.

Возник когда-то,
Блестя, как злато,
Могучий дух.
Окинул взглядом
Миров мирьяды,
Парящих вкруг.

[# 417] Он создал горы,
Морей просторы
И все кругом —
Планет движенье,
И звезд склоненье,
И вешний гром.

И в блеске мира,
И в пляске зефира
Звенит, поет,
В заре рассвета,
В лучи одетый
Весь эльфов род.

Из почек рдяных,
Благоуханных
Они растут.
Потом цветами,
Горя как пламя,
Они цветут.

Голос их — тихий ветер,
Как в звездный вечер,
В глазах — огонек,
Стучит равномерно
Их сердце — верной
Любви залог.

По скалам и утесам,
Каменистым откосам,
Летим, играем,
Чрез поля, кусты,
Огни, цветы
Всегда порхаем.

А вечерами
Мы меж цветами
Ложимся спать;
Пока не проснется
И не улыбнется
Нам день опять.

А коль удастся
Нам в сны пробраться —
[# 418] Туда летим,
В глазах прекрасной
Мечтой неясной
Всю ночь горим.

Потом улетаем
И запираем
Мы сны в цветы —
С людьми пусть играют,
В них пробуждают
Скорбь и мечты.

Песнь гномов #

Весь день непрестанно
Молотком неустанно
Стучим мы, стучим,
Легко и умело
Ночное дело
Вершим, вершим.

Вы, эльфы, спешите,
По ветру летите —
Что вам до того,
Что земля, скрыв в глубинах
Алмазы, рубины,
Была прежде всего.

Здесь блеск несравненных
Камней драгоценных,
Здесь грезы цветут,
Здесь искры трепещут
И молнии блещут
Ведь здесь их приют.

Алмазы куем мы,
Рубин создаем мы
Искусством своим,
Дворцы вырастают
И к небу взлетают,
Как мы хотим.

[# 419] Мы снизу считаем
Дни, в пестрой их стае,
Следим их лет;
Миров паденье
И их цветенье
Пред взором встает,

В глухих долинах,
В страшных глубинах,
Здесь книга лежит,
Миров зарожденье,
Исчезновенье
Их возвестит.

Лишь старцы седые
В глубины земные
Кидают взгляд.
А мы здесь топазы
Находим, алмазы,
Они горят.

Камней не хватает —
И старцы рыдают.
От этих слез
Золотое море
В глубинном просторе
Широко разлилось.

По залам богатым,
Подземным палатам,
Идем мы толпой.
Нам стукнуть лишь стоит —
Ворота откроет
Дворец нам любой.

Порой на лирах
О рожденье мира
Мы все поем.
Взлетает пламя,
И мир над нами
Горит огнем.

Образы фантазии #

Сонеты к Женни

I #

[# 420] Улетим с тобой далеко,
В дальние края,
Сладкая моя,
Там где горного потока,
В скалы врезавшись глубоко,
Вниз летит струя,
Ярость не тая
Иль вздымался высоко.

Мы стоим там, в упоенье
Сладкой радостью мгновенья,
Счастьем мир одет,
Расцветают луговины,
Обливает свет
Эту дивную картину.

II #

В ярких залах, огневея
Средь живых огней,
Не боясь теней,
Светится любовь светлее.
Сердце радостней, вольнее,
Тяжких нет теней,
И душе теплей.
Звуки льются не слабея.

Арфою Эола нежной
Вся душа звенит безбрежно,
Звуки ввысь летят,
К трону лучезарной силы,
А потом назад,
К сердцу, что их породило,

III #

Коль приляжешь утомленно
Ты средь мхов густых
И цветов живых,
[# 421] Я, любовью окрыленный,
Сяду рядом, упоенный,
И в очах твоих
Утону в тот миг,
Вновь на песни вдохновленный.

Всех богов я заклинаю,
К нам лучи я призываю,
Звать не устаю —
Вы цветов благоуханье
Влейте в песнь мою
И предвечного дыханье.

IV #

Если грудь твоя в томленье
Песнь мою вдохнет,
Что тебя зовет —
Ты заплачешь в упоенье.

Склонишь кудри в умиленье,
Слыша песен взлет,
Звуков хоровод,
Чувствуя мое волненье…

Весь тогда я запылаю,
Вечное тогда узнаю,
Небо обойму,
И тебя, мечту лелея,
Я к груди прижму,
И земное одолею.

V #

Мы вдыхаем духа пламя,
Жизни сладкий цвет,
За любовью вслед
Счастье расцвело над нами,

Порожденное сердцами,
Чей прекрасный свет,
Унося от бед,
В нас зажег надежды пламя.

Падают миры, бледнея,
Но пред нами вновь живее
[# 422] Новые встают;
Гармонично их горенье,
Словно дух, цветут,
Сфер вращанье — их движенье.

VI #

Ах, то сны лишь золотые,
Сердца сладкий бред,
В жизни счастья нет,
Радость скрыли дали злые,
Тени над тобой чужие
И другой рассвет
Шлет тебе привет, Ветры веют — все иные.

Вижу я тебя лишь тенью,
Ты подобна сновиденью,
Красоту твою
Лишь в фантазии я вижу,
Но, как ни молю,
Ты на миг не станешь ближе.

Две розы #

Романс

«Во мхах, боясь мороза,
Сияет ало роза,
Как жаркий огонек;
К ней прислонясь, другая
Головкою качает,

Белее, чем снежок.
Слезой тоски мерцая,
К подруге припадая —
Источник силы в ней;
Волшебные картины
В гармонии единой
Становятся нежней.

И, если пламя гаснет
Дрожит пред бурей властной,
[# 423] Роняя лепестки,
То снежная сияет,
В небесных звуках тает,
В эфира блеске спит.

Сначала запылает,
Но следом опадает
В могилы мрак глухой…»
Так пел поэт, блуждая
И робко опираясь
На верный посох свой.

Сонеты к Женни #

I #

Не сердись, моя царица,
Коль признаюсь я,
Правды не тая,
Ведь любовь на крыльях мчится.

Смертным день нередко снится,
Звездные края,
Тихий плеск ручья,
Но все это прочь стремится.

Как грозы напор
Средь скалистых гор,
Все безжалостно ломает,
Из глубин ночных
Мощь встает — и вмиг
Жизнь с любовью сокрушает.

II #

Тушат, глушат беспощадно
Наших душ расцвет,
Небывалый свет,
С ненавистью безоглядной.

Все ж мне петь всегда отрадно,
Этим я согрет,
[# 424] Хоть надежды нет,
Но стремлюсь к любви я жадно.

И не устаю,
Песнь тебе пою,
И любовь моя пребудет
До смертного дня,
Лишь тогда меня
Море, взяв к себе, остудит.

III #

И когда душа в томленье
По свету бредет
И мечту зовет,
И в тревогах, и в смятенье
Мысли вечное броженье
Сковывает лед,
Все в ничто идет,
Дух мой погружен в забвенье —

Все не меркнет свет
И не гаснет, нет, —
Все пылает, неустанно —
То моя любовь
Средь туманов вновь
Ищет образ твой желанный.

Напоминание Женни #

Женни, дай мне знак чудесный
И мелодии небес,
И тебя достигнет песня,
Что легко пою я здесь.

Волшебница #

К Женни

Прекрасный образ чистый,
Сверкающий, лучистый
Живет в душе моей.
[# 425] Его узнать — влюбиться
И им навек плениться —
Удела нет славней.

В нем капли нет разлада,
И для теней услада
Лететь туда, где свет.
Черты лица, как волны,
Гармоний дивных полны,
И ими мир согрет.

К лицу мечта стремится
И небо, чтоб с ним слиться,
Из облачных высот.
В нем духа жизнь сверкает,
В нем божий свет сияет,
В нем высь зовет в полет.

И сам зефир украдкой
Любуется той сладкой,
Волшебницею той;
Владеет им мечтанье —
Впивать ее дыханье
И взгляд ее живой.

Все формы тесно свиты
И с высотою слиты
В сиянье красоты;
В них вечного блаженства,
Мечты и совершенства
Прекрасные черты.

Привыкшая к свободе,
Живет среди мелодий,
Свою не зная суть;
Вздымается могуче,
Горит огнем кипучим
Под нежным флером грудь.

В груди, не зная грусти,
Исполненный предчувствий —
Звук арфы золотой.
В нем — тайных жил биенье
И в небеса стремленье,
Погоня за мечтой.

[# 426] Но вдруг грудь встрепенется,
И сердце вмиг забьется,
В нем света нет следа;
Ей грусть овладевает,
И голову склоняет
Она в тоске тогда.

Тогда, как издалека,
Глядит она высокой
Звездою в небесах;
Огонь вселенной блещет,
И молния трепещет
В сверкающих очах.

Природа оживает:
Зефир ей грусть смягчает,
Улыбку тучка галет,
Земля, раскрывши недра,
Дарит ей радость щедро,
Цветами дань несет.

Так в кротком обаянье
Стоит она в сиянье,
И локоны ее
Ей обвивают шею,
Пред красотой робея,
Впадая в забытье,

И льется песней сладкой
То, что уста украдкой,
Нечаянно шепнут;
На дивный сон похожи
Те звуки — слово божье,
Они любовь зовут.

Ей божество одело
Вуалью нежной тело,
Вся светится она,
Небесной высотою,
Прекрасною мечтою,
Любовью зажжена.

Да, бог, тебя создавший,
Твой облик изваявший —
[# 427] В тебя облек мечты,
И небо победило
И землю покорило
В сиянье красоты.

К Женни #

Кончу плакать, грусти полный,
А печальный сердца стон
Брошу я в седые волны —
Пусть с грозой уходит он.

Достоверность прижимаю
Я к пылающей груди,
Я сомненья забываю,
Радость, радость впереди!

Поглядите! Вам прочту я
Буквы в звездной вышине,
Да, ее любить могу я,
И любовь — в награду мне!

С истиной совсем не схожи,
Слишком вечны те слова!
Женни любит! Боже, боже,
Выдержать могу едва.

Может ли сказать так смело
Смертный? Иль достоин он?
Не напрасно грудь кипела,
Был услышан сердца стон!

Звезды, вспыхните огнями,
Солнце, ярче ты свети —
Мной владеющее пламя
Не под силу вам снести.

Волны! Высоко вздымайтесь,
Налетай, могучий рок,
Раздавить меня пытайтесь,
Чтоб подняться я не мог!

[# 428] Я перчатку брошу прямо
Вам в лицо, не устрашась,
И с усмешкою упрямой
В бой пойду, вперед стремясь.

Вам любви известно ль пламя,
Душ познали ль вы сродство?
Нет, не вашими цепями
Заковать навек его!

Пусть ваш вал высоко прянет,
Пусть! Несите миру страх!
Но любовь над вами встанет,
Засияет в небесах.

Женни! Страшно жизни море?
В сердце грозный ураган?
Но любовь — то мысль, а горе —
Горе — это лишь туман.

Наш союз — огонь и пламя,
Вечностью оп огранен,
Заключен союз сердцами,
Времени не знает он.

Мне упиться дуновеньем
Духа твоего дано,
Для земного лишь — забвенье,
Вечное — навек оно.

Все земное — лишь круженье
Иль журчащая волна,
Лишь любви сопровожденье,
А весь мир — любовь одна!

К Женни #

Сонеты

I #

Женни! Неужель настало счастье?
Отвечаешь ты любви моей?
Грудь твоя вздымается сильней,
[# 429] Хоть молчат уста, храня участье.
Гонит из души моей ненастье
Небо, с каждым часом все сильней,
Но оно пред красотой твоей
Падает, пред этой дивной властью.

Мрачные туманные виденья,
Облеченные в ночную тьму,
Вызвали в душе моей смятенье,
Отдали ее во власть туманов,
Я никак тревогу не уйму
Пред лицом несчастий — великанов.

II #

Словно из пучины вод ужасных,
Из глубин души раздался крик:
«Ах, любви промчался сладкий миг,
Больше нет гармоний сладкогласных,
Демонов коварных и прекрасных
Промелькнул и вновь затмился лик,
Их большой пожар любви возник —
Вновь исчез — любовь не для злосчастных.

Сердце той, что к небу поднялась,
Что в груди несет огонь небес,
Что виденьем кажется для глаз,
Красоты всесильной поглощенье —
Не дарит тебе своих чудес,
И твой образ отдан в плен забвенью».

III #

А душа понять никак не может,
Плачет, угнетенная судьбой,
И бежит, охваченная мглой,
Так ее утрата счастья гложет;
Злоба мира душу не тревожит,
А стихии ярость — бред больной,
Где ей, бедной, справиться со мной,
Лишь одно мое смятенье множит —

Падает душа, как в мрак могильный,
Позабыв навеки вышину,
[# 430] В жилах затихает кровь бессильно,
Мир покрыт седою пеленою,
Я в волнах бушующих тону,
Потому что нет тебя со мною.

IV #

Но она еще звенит и стонет,
Песня из сердечной глубины,
Грустные и радостные сны
Вспоминая, сердце в звуках тонет,
Грусть его к моей богине гонит,
Сердцу крылья дивные даны,
И среди небесной вышины
Песнь моя пускай ее не тронет, —

«Пусть она навеки отвернется,
Я всегда к ней буду обращен,
Буду песню петь, пока поется,
Буду сладким жить воспоминаньем,
Лишь тогда замолкнет сердца стон,
Коль умру я, побежден страданьем».

V #

«Слишком высоки ее владенья,
Слишком ярок свет ее очей,
Не достичь — стремиться можешь к ней,
Можешь посвящать стихотворенья.
Но не встретят отклика стремленья,
Только горше станет и больней,
Без ответа быть мечте твоей,
А чудесным снам без воплощенья.

К звездам голубым и золотистым
Можешь ты стремиться из долин,
Видеть дали в отблеске лучистом,
Но бесплоден твой полет орлиный —
Должен оставаться ты один,
И опять звучит напев старинный».

VI #

Как я горд — ведь я любим тобой,
И мой разум прояснила ты…
[# 431] До твоей я поднят высоты,
Бьется твое сердце предо мною…
Я смятенья своего не скрою,
Стали явью давние мечты,
Пред царицей дивной красоты
Робко я склонился головою.

Дух мой стал отважней и смелее,
К делу и к стихам меня зовет,
И теперь войду я не робея
В жизнь, в водоворот ее движенья,
Пусть звучит в мирах мечты полет,
К милой Женни вечное стремленье.

VII #

Что ж тебе дрожать перед тенями, —
Породили ложь их и обман,
Жизнь пусть выливает свой дурман,
Тешится позорными страстями —
Где ей высоты изведать пламя
И стремлений вечный ураган,
Боль любви, гармоний океан —
Правит лишь расчет ее шагами.

Но звучит все громче лира. Бьется
Любящее сердце все сильней.
Им под силу с бурями бороться,
Обнимать в просторах отдаленных
И тебя, и скорбь груди моей, —
Вечностей ряды в мирах бездонных.

VIII #

Пусть несутся, Женни, спотыкаясь,
Лет ряды, рои червей,
Пусть средь бурь или в тиши ночей
Умирают тысячи, измаясь…
Нам лишь свет блеснет, переливаясь,
Нам дана любовь; спасенье в ней.
Радость будет литься из очей,
Звезды будут нам мерцать, ласкаясь…

Женни меня любит — что границы?
Нас цепям земным не одолеть,
[# 432] Нам с тобой в единой мысли слиться,
Души, вечного стремленья полны,
Будут вместе без конца гореть,
А червей земных поглотят волны.

К Женни #

Сонеты

I #

Женни! Смейся! Ты удивлена:
Почему для всех стихотворений
У меня одно названье: «К Женни»?
Но ведь в мире только ты одна
Для меня источник вдохновений,
Свет надежды, утешенья гений,
Душу озаряющий до дна.
В имени своем ты вся видна!

Имя Женни — каждой буквой — чудо!
Каждый звук его чарует слух,
Музыка его поет мне всюду,
Как волшебной сказки добрый дух,
Как весенней ночи трепет лунный,
Тонким звоном цитры златострунной.

II #

Именем твоим, страниц не числя,
Тысячи могу заполнить книг
Так, чтоб в них гудело пламя мысли,
Воли и деяний бил родник,
Бытия открылся вечный лик
И весь мир поэзии возник,
И неистощимый свет эфира,
И восторг богов, и скорби мира,

Имя Женни я могу прочесть
В звездной зерни, и зефир небесный
Мне его несет, как счастья весть.
[# 433] Я навечно буду вновь и вновь
Петь о нем — да станет всем известно:
Имя Женни есть сама любовь!

К Женни #

Сонеты

I #

Я знаю, что мечтанье
Божественную грудь живит;
Что душишь ты рыданья,
Что смелые дерзанья
Тебе несут страданья,
Что каждый тонкий нерв дрожит
И каждый теплый вздох летит
И к небу свой полет стремит.

Никто понять не может
Всю силу властную святых
Тех духов, что тревожат
Тебя, что прилетают
К тебе из стран чужих,
Любя, чело склоняют.

II #

Но, Женни, знай: богами
Певцу благая власть дана, —
Владеет он сердцами,
Стремленьями и снами,
Твое он знает пламя
И чем твоя душа полна,
В тебе какая глубина,
Куда несет тебя волна.

Иль жить ему, немея,
И скорбь, и горе испытать,
Боль высказать не смея?
В оковах принужденья
По каплям кровь терять
И гибнуть от мученья?

III #

[# 434] У нас сердца ведь слиты,
Твое ли сердце заболит —
То и мое разбито,
И нет ему защиты,
Все радости забыты.
Тебе ль принадлежит
То, что в душе горит?
Так пусть же скорбь молчит!

Пускай горит, сверкает
Любви святое волшебство,
Пусть гордо расцветает,
Пускай звучит всечасно,
Лелеять буду я его
В мелодиях прекрасных.

Сочельник певца #

Романс

На берегу потока,
Задумавшись глубоко,
Певец младой сидит,
Играют, пенясь, волны,
А он, раздумья полный,
Мечтою вдаль летит.

«Как ты, поток могучий,
Летящий вдаль вдоль кручи,
В далекий шумный лес, —
Так радость вся минула,
В потоке утонула,
И юный жар исчез…

Ночь, с звездными очами,
С таинственными снами, —
Навек исчезла ты,
И волшебство златое
Ушло туда, в былое —
И больше нет мечты.

[# 435] Я помню, сердце билось
И целый день томилось,
Тревогою полно,
Когда же ночь спускалась
И в грезы одевалась,
Стремилось ввысь оно.

Тогда весь мир наш дольный
Широкий и привольный
Волшебной жизнью жил,
И небо ближе было,
И нам оно дарило
Лучи своих светил.

Но не взошла ль, сияя,
Чаруя, увлекая,
Как дальних духов зов,
Открыв очам чудесной
Лазури синь небесной,
Волшебница-любовь?

И не пришла ль богиня,
Чтоб мог я жить отныне
В объятиях весны?
Утишила мученья,
Осуществив стремленья
И сделав жизнью сны?

Но ах! Даря мне счастье
Своею вечной властью,
Сама она — как жаль! —
Всегда полна сомненья,
И взгляд туманит тенью
Бескрайняя печаль!».

К Женни #

Как колокол звенит
Иль как напев хоральный,
Как некий дух летит
К нам с колокольни дальней.

[# 436] Там феникс возродился,
Поднялся из огня,
Его призыв разлился,
На сотни стран звеня.

Его могучи крылья…
Им новый дав размах,
Летит он без усилья
В эфирных облаках.

Растет веселье мира,
Огни небес горят,
Звенят кимвал и лира,
Яснее каждый взгляд.

Как, Женни, были ярки
Те дни былых времен,
Когда тебе подарки
Несли со всех сторон.

Ты радовалась долго,
Когда в огнях, зимой,
Рождественская елка
Вставала пред тобой.

Иль из глубин сердечных,
Из сладких сна оков,
Из песнопений вечных,
Надев живой покров,

Поднялся феникс этот
С мелодией в крови,
Из пламени и света,
С приветами любви?

Взлелеянный тобою,
В твоей груди взращен,
Окраской золотою
Сверкнул в лицо мне он.

А я стоял, взволнован,
Как громом поражен,
[# 437] Любовью околдован,
Надеждой увлечен.

Как будто сон волшебный
Меня оцепенил,
И лишь твой взгляд целебный
От чар освободил.

Прими, о жизнь и сладость,
Венок стихов моих,
Пусть упоенье, радость
Сверкнут в глазах на миг!

Написано К. Марксом в ноябре—декабре 1836 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Примечания #