Женни фон Вестфален — Карлу Марксу, ок. 10 августа 1841 г.

Жени фон Вестфален — Карлу Марксу #

В Бонн1

[Трир, около 10 августа 1841 г.]

[# 655] Чернышок! Как я счастлива, что ты весел, что мое письмо воодушевляет тебя, что ты тоскуешь обо мне, что ты живешь в оклеенных обоями комнатах, что ты пил шампанское в Кёльне, что там существуют гегельянские клубы, что ты мечтал — короче, что ты мой любимый, мой чернышок. Одного мне все же не хватает: ты мог бы немного похвалить меня за мой греческий и посвятить моей учености небольшую, хвалебную статью. Но вы, господа гегелинги2, не признаете ничего, даже самого превосходного, если оно не в вашем духе, и посему мне остается скромно почивать на собственных лаврах. Да, милый, к сожале­нию, я все еще вынуждена почивать и притом на перине и подушках и даже это небольшое послание написано в постели.

В воскресенье я осмелилась сделать отважную вылазку в передние комнаты, это, однако, пошло мне во вред, и теперь приходится искупать свое прегрешение. Шлейхер только что сказал мне, что он получил письмо от одного молодого революционера, который жестоко ошибся в оценке своих соотечествен­ников. Он не рассчитывает, что ему удастся приобрести акции или что-либо иное. Ах, милый, милый! Ну, вот теперь ты впутываешься еще и в политику. Это опаснее всего. Карлхен, помни всегда об одном: дома у тебя есть любимая, которая надеется и тоскует и полностью зависит от твоей судьбы. Милый, сердце мое, как бы я хотела повидать тебя!

К несчастью, я еще не могу точно назвать день. Пока я совсем не поправлюсь, я не получу разрешения на поездку. Но еще неделю я задержусь, не больше. Иначе наш дорогой синоптик3 в конце концов уедет, и я так и не повидаю сего достопочтенного мужа. Сегодня рано утром я уже проштудиро­вала в аугсбургской газете4 три статьи о Гегеле и сообщение о выходе в свет книги Бруно5.

Собственно, милый, я уже теперь должна была бы сказать тебе свое vale faveque6, так как ты хотел получить от меня лишь две строки, а лист уже исписан почти до конца. Но сегодня мне не хочется столь строго придерживаться буквы закона, и я думаю растянуть запрошенные строки на такое же количество [# 656] страниц. И не правда ли, сердце мое, ты не в обиде за это на свою Женнихен, а что до самого содержания, то не забывай, что только плут дает больше, чем он имеет. Сегодня в голове у меня до обидного пусто, шумит так, словно там нет ничего, кроме громыхающих мельничных жерновов. Мысли все исчезли, зато сердце так полно, так переполнено любовью, тоской и горячим томлением по тебе, бесконечно любимому.

Разве ты не получил за это время через Вобана написанного карандашом послания? Оказывается, посредник больше не годится, и впредь мне придется направлять послания непосред­ственно своему господину и повелителю.

Как раз в этот момент проезжает коммодор Напир в белом доломане. При таком зрелище голова идет кругом. У меня такое чувство, словно передо мной волчье ущелье в «Волшебном стрелке»7, когда мимо вдруг проносятся стаи зверей и причуд­ливые фантастические фигуры. Только при этом на нашей жалкой маленькой сцене всегда видны канаты, которыми привязаны орлы, совы и крокодилы, — здесь же механизм несколько иного рода.

Папочка8 завтра первый раз подымется с постели и немного посидит. Он слегка пал духом из-за очень медленного выздо­ровления, но это не мешает ему беспрестанно командовать, так что не успеем мы оглянуться, как он получит большой крест ордена командоров.

Не будь я самым жалким образом прикована к постели, я уже скоро собралась бы в путь. Все готово. Платья, воротнички, чепчики в полном порядке, — не хватает только той, которая должна их носить. Ах, милый, сколько я думаю бессонными ночами о тебе и твоей любви, как часто я молилась за тебя, благословляла тебя и призывала благословения на твою голову и как сладко я потом грезила о прошлом и будущем блажен­стве. — Нынче вечером в Бонне играет Хайцингер. Ты пойдешь в театр? Я видела ее в роли донны Дианы.

Карлхен, я охотно написала бы тебе еще много, еще обо всем, но мама9 больше не позволяет, — она отбирает у меня перо, и я даже не могу послать тебе самый горячий сердечный привет. Шлю тебе воздушные поцелуи. Летите, летите к моему Карлу и прильните к его губам столь же жарко, сколь горячо и искренне вы ему посланы, а потом перестаньте быть немыми посланцами любви и шепните ему все те милые, ласковые слова, которые подскажет вам любовь. Расскажите ему все, — но нет, оставьте что-нибудь для вашей хозяйки.

[# 657] Будь здоров, дорогой, единственный!

Больше писать не могу, иначе у меня закружится голова…10 и т. п. Ты знаешь, quadrupedante putrem sonitu11 и т. д. и т. п. Adieu12, дорогой человек с железной дороги. Adieu, дорогой человечек. — Неужто я вправду могу выйти за тебя замуж?

Прощай, прощай, мой любимый.

Впервые опубликовано в Marx/Engels Werke, Ergänzungsband. Erster Teil. Berlin, 1968

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Примечания #

  1. Небольшие отрывки из этого письма на русском языке ранее бы­ли опубликованы в книге: Е. Ильина. «Неутомимый путник», М., 1964. Ред. ↩︎

  2. Выражение «гегелинги» вошло в употребление после выхода в свет книги реакционного историка и публициста Г. Лео «Die Hegelingen. Actenstücke und Belege zu der s. g. Denunciation der ewigen Wahrheit». Halle, 1838 («Гегелинги. Документы и доказательства к так называе­мому осуждению вечной истины». Галле, 1838). Книга была на­правлена против Штрауса, Руге, Михелета и других последовате­лей Гегеля, которых Лео презрительно называл «гегелингами». Ред. ↩︎

  3. — Бруно Бауэр. Ред. ↩︎

  4. — «Allgemeine Zeitung». Ред. ↩︎

  5. Упомянутое объявление о выходе в свет книги Бруно Бауэра «Kritik der evangelischen Geschichte der Synoptiker» («Критика евангельской истории синоптиков») и три его небольших статьи были опубликованы в приложении к № 213 «Allgemeine Zeitung» от 1 августа 1841 г. См. также примечание 1. Ред. ↩︎

  6. — будь здоров и оставайся верен мне. Ред. ↩︎

  7. «Волшебный стрелок» — опера К. М. Вебера (либретто Ф. Кинда). Ред. ↩︎

  8. — Людвиг фон Вестфален. Ред. ↩︎

  9. — Каролина фон Вестфален. Ред. ↩︎

  10. Далее следуют три неправильно написанные латинских слова, не имеющие смысла. Ред. ↩︎

  11. — «Топотом громких копыт…» (Вергилий, «Энеида», книга восьмая, стих 696). Ред. ↩︎

  12. — До свидания. Ред. ↩︎